...
Под утро, когда тем, чем был так
продуманно накрыт стол, был небрежно
сервирован пол обеих комнат,
участники банкета поняли, что выпивки
не хватило. Меру недостающего
определили в 0,7 литра какого-нибудь
вина, и художник с режиссером
снарядились его достать. Трагик "бежать
к таксистам" отказался, сославшись
на свой почтенный возраст и
расстроенный вестибулярный аппарат.
Он
распечатал очередную очередную пачку
сигарет и, уютно расположившись на
диване, - о, какой это был диван! -
закурил в предвкушении стакана
доброго вина. Посыльные вернулись
довольно скоро, но времени их
отсутствия хватило, чтобы сотоварищ
крепко задремал, а тлеющая сигарета
прожгла шикарную обивку дивана.
Образовавшаяся дыра с обугленными
краями была не какой-нибудь дырочкой
величиной с булавочную головку, а
настоящей дырищей, равной по диаметру
сковороде или диску-гиганту.
Сам
виновник происшествия, к счастью,
пострадать не успел - спасибо
услужливости и расторопности
тогдашнего ночного сервиса. Едкий дым
тоже особых проблем не представлял.
Благо гостиница с первого до
последнего этажа насквозь была
прокурена гуляющей театральной
братией и табачный дым прекрасно
камуфлировал запах гари.
Но!
Перед участниками банкета возник
извечный вопрос русской
интеллигенции: "Что делать?"
Больше, чем остальных, вопрос
взволновал художника. Мгновенно
протрезвевший хозяин полулюкса
лихорадочно искал ответа.
"Неужели
придется платить за диван в
десятикратном размере? Но боже! Его
цена в несколько раз больше месячного
заработка любого из нас. Да и платить
заставят за весь гарнитур! Какой ужас!
А может, подъехать к открытию
универмага, купить ткань и перетянуть
всю обшивку? Нет, не успеть - времени в
обрез. Задержаться на пару деньков?
Нет, нет, нет. Это самый ужасный
вариант. Вот! Надо поставить
аккуратную заплатку! Да, да, да! Ах,
черт, поди-ка купи подходящий по цвету
и узору материал!"
Нужного
ответа художник не находил и то и дело
повторял: "Что делать? Что делать?"
-
А, наливай! - пробасил трагик. Не узрев
единодушного понимания, сам разлил
вино по стаканам и залпом выпил свою
долю.
-
О! - трагик принялся изучать этикетку
на бутылке, - хорошее вино. Надо же, по
рубль две, а пьется, как по рубль
четыре.
Режиссер
не преминул в этом удостовериться.
Художник замахал руками: мол, оставьте
меня в покое. Гости понимающе кивнули,
по-братски разделили порцию хозяина,
выпили, посидели в задумчивости, и
тогда трагик вымолвил еще одно слово:
"Помогай".
Он
набросился на диван и стал разрывать
обшивку на лоскутки. Трещали нитки, в
спальне стонал, обхватив руками
протрезвевшую голову, художник,
делово сопел режиссер, отреагировав
на реплику трагика, не совсем понимая
цель задуманной операции.
...
К часу, когда громкоговоритель
прочистил свои связки Гимном
Советского Союза, диван представлял
собой груду вторсырья и переместить
его можно было только горстями. Все
деревянные части расщепили в щепки,
матерчатые и поролоновые разодрали в
клочья, металлические развинтили на
составные детальки.
Пока
художник неоднократно вспоминал мать
одними и теми же словами: "Говорила
мне мама: "Иди, сынок, в военное
училище", - актерско-режиссерский
дуэт в портфеле и дипломате вынес весь
произведенный хлам до первого
мусорного бака в ближайшей подворотне.
Для этого понадобилось четыре ходки.
"Да,
по лицам нашим не узнать, кто господин,
а кто слуга", - процитировал
Шекспира трагик, когда в последний раз
проследовал с коллегой от помойки до
полулюкса мимо гостиничного стража.
Поскольку
дело было утречком и выпить было
нечего, гости решили разойтись по
своим номерам, чтобы вздремнуть часок-другой
перед отъездом. Хозяин же навел в
полулюксе относительный порядок и
приготовился к самому худшему...
И
вот он настал - момент развязки.
Захлопали
на этажах двери, забубнили голоса,
отъезжающие начали освобождать
гостиничные номера. Принимая от
постояльца полулюкс, дежурная по
этажу пересчитала стаканы. Проверила
наличие графина, пепельницы,
полотенец. Убедилась в
работоспособности громкоговорителя.
Сняла телефонную трубку и, услышав
гудки, как ни в чем не бывало, открыла
форточки, пожелала счастливого пути и
занялась подсчетом бутылок,
прикидывая в уме, какой доход принесет
ей обилие оставшейся от жильца
стеклотары.
Возникает
один-единственный вопрос.
В
какую из голов, участвовавших в
чрезвычайном происшествии, пришло
самое нестандартное решение,
принесшее нужный результат?
То-то
ведь!
