Стояло
жаркое лето 69 года. Волею случая я
оказался с отцом в прекрасном городе
Киеве, в котором ему предстояло
гастролировать с Краснодарским
театром целый месяц, ну а мне можно
было бездельничать, осматривать город
и вообще делать, что захочется. В это
лето мне исполнялось 20 лет, и выпала
эта дата на Столицу Киевской Руси. Всю
труппу театра расселили по разным
гостиницам и частным квартирам. Нам с
отцом повезло жить в самом центре
города.
Гостиница
"Первомайская" стояла почти на
пересечении небольшой улочки с одной
из красивейших улиц Мира – проспектом
Крещатиком. Точнее эта улочка
упиралась в Крещатик. На другой
стороне проспекта высились
великолепные небоскребы. Если идти
влево по проспекту, то можно было
дойти до Днепра. На другом берегу
стояли уже новые многоэтажки, а на
берегу Днепра был городской пляж. По
всей нашей стороне стоял густой парк,
состоящий из могучих деревьев. Вообще
про Киев написано много и намного
подробней.
Вечером,
после спектакля, к нам неожиданно
подошел высокий стройный человек,
которого я не знал. Его звали
Александр Михайлов. Оказалось, что он
работал в Краснодарском театре
актером, потом перебрался в Москву,
где стал помощником режиссера на
киностудии "Мосфильм" и принимал
участие в съемках довольно серьезных
фильмов. Мне запомнился один – это "Война
и мир". Актеры-то его хорошо помнили,
обступили со всех сторон, и пошел у них
свой разговор. Оказалось, что в Киев он
приехал с целой компанией "звезд"
нашего кино для съемки многосерийного
фильма "Адъютант его
Превосходительства".
Главную
роль играл Юрий Соломин, батьку "Ангела"
– Анатолий Папанов, адъютантом у
батьки был Юрий Медведев и т.д. и т.п.
Все, кто видел этот фильм, думаю, лучше
меня знают фамилии наших
знаменитостей. И вот этот помреж
предлагает актерам нашего театра, в
свободное от спектаклей время, "подхалтурить"
на съемках в массовках этого фильма.
Ну, кто же откажется от такого
заманчивого предложения, тем более,
что деньги лишними никогда не были. На
съемки нужны были мужчины. В первый
день съемок набралось человека четыре.
Взяли и меня с собой, записав
впоследствии как какого-то актера-стажера,
или что-то в этом роде.
День
первый – приехали мы утром на студию
им. Довженко. Это почти город в городе.
Потом я уже один, т.к. актеры были
заняты, а я был свободен, посещал эту
студию и даже умудрился сняться в
кусочке еще одного фильма. Но это все
было потом, а пока мы шли по огромной
территории павильона, пока не нашли
уголок, где собрались люди,
необходимые для создания этого фильма.
В первую очередь нас переодели в
чистенькую форму красноармейцев,
немного наложили грим и посадили с
такими же "новобранцами" в
автобус. Только отцу дали форму
командира (в петлицах я не разбираюсь)
и перевязали голову, как раненному.
Всего нас набралось человек десять,
двенадцать.
Ехали
мы довольно долго, куда то за город,
потом по лесным дорогам, пока нас не
привезли на лесную поляну. Что это
была за поляна! Вся изрытая настоящими
воронками от взрывов, поваленными
соснами, раскиданными бревнами и
какими-то ящиками. В общем, не лесная
полянка, а военный полигон. Как нам
рассказал Саша, – так запросто
называли все помрежа, – день назад на
этой поляне работали пиротехники,
снималась сцена из первой серии о том,
как белые обстреливали из орудий
лесной лагерь красных бойцов.
Рассказывал он очень красочно, как при
помощи специальных взрыв-пакетов на
этой поляне все разлеталось в разные
стороны. Палатки, повозки и многое
другое, что присущее воинскому лагерю.
И вот в эту кашу нас и высадили. На
поляне уже было довольно много людей.
Первым
делом нас подвели к женщине, которая
была художником, или его помощницей. И
тут началось…
Вначале
она нам подправила грим, потом достала
ножницы и самым варварским способом
стала кромсать наши новенькие рубашки
и штаны. Но этого ей оказалось мало, и
эта художница заставила нас поползать
и поваляться по золе от костров. Когда
мы стали похожи на чертей, она
успокоилась и еще раз, подправив грим,
сказала, что бы мы ждали указания
помрежа (не Саши, другого.) У режиссера-постановщика
их целая куча. Мы уселись со старыми
винтовками, в траву в тенечке и стали
ждать. В этот день снимался эпизод, как
остатки разбитого отряда красных с
одной уцелевшей телегой с ранеными и с
командиром на коне выезжают с одной
лесной дороги и поворачивают на
другую. Этот эпизод занимает в фильме
несколько секунд, а снимался он два
дня.
Итак,
мы лежали в траве, когда к нам подошел
помреж. Он нас оглядел и сказал, что,
пожалуй, для одной повозки нас будет
многовато. Отобрал несколько человек
и увел за собой. А остальные, в том
числе и я, остались загорать и
наблюдать за тем, как идут съемки. За
съемочный день деньги нами уже были
заработаны.
Сначала
режиссер заставлял эту повозку с
командиром во главе несколько раз
выезжать из леса. За повозкой шли
пешие красноармейцы. Потом вся эта
колонна сворачивала на другую лесную
дорожку и удалялась. Вот собственно и
все. Бедная колонна двигалась туда и
обратно до тех пор, пока все не устали.
И тут режиссер объявил о начале съемок.
Какой-то человек через темное
стеклышко следил за тучами и солнцем.
Хоть нам и казалось, что света вполне
хватает, киношники думали по-другому.
Вдоль всей трассы, по которой
двигалась колонна, были установлены
несколько могучих юпитеров. Яркий
свет от них рассеивался огромными
специальными матерчатыми экранами, а
питались юпитеры от генератора с
мощным дизелем. Взмах руки дяденьки со
стеклом, и все пришло в движение.
Затарахтел дизель, из
юпитеров хлынул яркий свет на
экраны, забегали помощники, чинно
уселся в свое место главный оператор.
Еще несколько операторов
приготовились снимать с разных точек
поляны. Командир и повозка выехали на
свое место в лесу, раздался звук
хлопушки, и женский голос – "Дубль
номер такой-то!" – как вдруг главный
наблюдатель за небом снова махнул
рукой, но как-то по другому. Это
означало, что тучка "наехала" на
солнце и освещенность будет не такая,
какую бы хотелось иметь киношникам.
Все сразу перестали суетиться, замолк
дизель. Стали ждать нового взмаха
главного по свету, как я понял. А тучки
спокойно плыли по небу, не понимая, что
своим появлением мешают людишкам на
полянке. К концу дня оператор успел
все-таки сделать пару дублей, как
колонна выезжает из леса и
сворачивает на другую лесную дорожку.
На
другой день отец был занят в спектакле,
а меня все равно не посадили в повозку,
и я остался осматривать Киев, а в лес
въезжал уже другой командир.
Снималась вся колонна уже сзади, и на
лошадь можно было посадить кого
угодно. Так за два дня снялся этот
эпизод. Жаль только было совсем
новенькие гимнастерки, а кому-то еще и
штаны покромсали. Хотя я и не снялся в
данной сцене, все же это был "дебют"
в настоящем кинематографе. Так
получилось, что на остальные массовки
я ездил один и "играл" уже
белогвардейца, правда, уже убитого, но
зато крупным планом. А крупный план
оплачивался гораздо больше общей
массовки.
(Продолжение
следует...)
